Защитники нуждаются в защите?

Защитники нуждаются в защите?

Полгода назад, ни в милицейском Главке, ни в строительном бизнес-сообществе никто и предположить не мог, что обычное поручение следователя о приводе к нему свидетеля по рядовому, в общем-то, имущественному делу, обернется такими странными последствиями.

Полгода назад, ни в милицейском Главке, ни в строительном бизнес-сообществе никто и предположить не мог, что обычное поручение следователя о приводе к нему свидетеля по рядовому, в общем-то, имущественному делу, обернется такими странными последствиями. Что один из лучших оперативников УБЭПа окажется в камере следственного изолятора, а его напарник – на больничной койке. Что целый ряд громких многомиллионных дел в сфере недвижимости «зависнет» на стадии расследования, и что чуть ли не весь цвет питерского «экономического» сыска вместо нормальной работы займется сбором подписей в поддержку своего товарища и подготовкой – ни много, ни мало - к митингу.

Согласно официальной версии, подполковник милиции Николай Понкратов обвиняется в превышении должностных полномочий, незаконном проникновении в жилище и неправомерном насилии. Хотя, сложись все немного иначе, то же самое происшествие могло трактоваться и как «обоснованные действия сотрудника милиции при выполнении служебных обязанностей». Вообще, во всем этом деле оценок, мнений и нюансов куда больше, чем достоверных фактов. Известно лишь, что 6 мая подполковник Понкратов со своим коллегой, старшим лейтенантом Костиным пришли в девятиэтажку на Ольховой улице, чтобы доставить к следователю гражданина Галикеева, который до сих пор игнорировал повестки и приглашения явиться добровольно.

Юрий Хабаров, адвокат:

- Они пришли с постановлением следователя о принудительном приводе свидетеля, который, в перспективе, должен был стать обвиняемым по делу о мошенничестве.

Однако мирного "привода" не получилось. Наоборот, произошел конфликт с участием оперативников, строптивого свидетеля и его родственников, который закончился телесными повреждениями и помятым видом с обеих сторон. Обстоятельства потасовки обе стороны описывают по-разному. Свидетель, ставший потерпевшим, говорит, что у него выломали дверь, его самого избили и чуть не сбросили в лестничный пролет. Сыщики уверяют, что дверь не выламывали, показывают протокол осмотра и говорят, что это на них набросились с кулаками. В общем, виноватых будет устанавливать суд. Это нормально и правильно. В нашей работе, говорят оперативники, такие перипетии случаются.

Сотрудник УБЭП:

- Да при большом желании, можно возбудить уголовное дело в отношении любого оперативника

Настоящие странности, возмутившие милиционеров, начались значительно позже. Здесь необходимо сделать отступление, и пояснить, чем занимается отдел Николая Понкратова. В этом тесном кабинетике расследуются дела, связанные с преступлениями в сфере строительства и торговли недвижимостью. Мошенничества с долевым строительством, двойная продажа квартир в строящихся домах, обманные сделки на вторичном рынке жилья, и так далее. В сейфах и папках находятся документы, где фигурируют многомиллионные суммы, известные имена, а от некоторых бумаг зависят судьбы десятков, если не сотен петербургских семей. Объяснять, что это значит,наверное, не нужно. Оперативники утверждают, что настоящие неприятности начались, как раз тогда, когда Понкратов слишком глубоко влез в одно из таких дел. До тех пор, говорят коллеги, проверка по событиям на Ольховой шла неторопливо и без особого ажиотажа или рвения.

Сотрудник УБЭП:

- Как мне кажется, истинная цель ареста Николая Понкратова заключается в том, чтобы затормозить и развалить дела, которые он вел в сфере строительства жилья… Уже сейчас работа отдела, по сути, парализована, и если так будет продолжаться, то сотням потерпевших мы не сможем помочь.

В кабинете и на квартире Понкратова прошли обыски и выемка документов. В числе прочего, почему-то забрали и листы одного из "строительных" дел, не имеющего никакого отношения к майскому происшествию. Кульминацией стало задержание и арест оперативника. Именно эта, демонстративно строгая мера пресечения и заставила коллег Понкратова бить во все колокола и применять "нестандартные" методы – коллективные рапорты и ходатайства, общение с прессой. Обычно здесь так не принято.

Юрий Хабаров, адвокат:

- И когда 82 человека в течение часа подписали ходатайство об освобождении Николая, это говорит о многом…

По официальной версии, одной из причин, почему Николай Понкратов должен быть изолирован от внешнего мира, стал автомобиль "Жигули" седьмой модели, принадлежащий оперативнику. Наличие машины, согласно юридической логике, означает, что обвиняемый может скрыться от правосудия. Хорошо еще, что неправедно нажитым богатством семью Понкратовых попрекнуть трудно: однокомнатная квартира на логово "оборотня в погонах" не похожа. Жилье получили, еще когда Николай работал участковым.

Галина Понкратова:

- Все, что нажили – вот, наша однокомнатная квартира, машина «семерка», и все. Ну, и еще язва…

До митингов и забастовок в УБЭПе все же не дошло. Начальство, хоть морально и на стороне оперов, строго указало на недопустимость такого «острого» поведения. Поэтому те немногие, кто согласился с нами общаться, поставили условие – без камеры, или так, чтобы никто не узнал. Но хуже другое: «споры хозяйствующих субъектов», как сейчас принято говорить, и без того запутаны и сложны. А то, что произошло с их коллегой, говорят милиционеры, убивает последние стимулы к действительно бескомпромиссной и эффективной работе. Кто-то уже махнул рукой и переводится в отделы поспокойнее, кто-то держит наготове рапорт об увольнении. Дело Понкратова, по словам его коллег, еще слишком зыбко, чтобы делать выводы. И это может звучать странно, но так получается, что сейчас защитники справедливости сами в ней нуждаются.