Через три года основные работы закончились и перед изумленными зрителями предстал настоящий шедевр эклектической архитектуры, воплотивший в себе элементы разных эпох и стилей. Прежде всего в глаза бросалась эффектная металлическая ограда со стороны Мойки, исполненная на заводе Сан-Галли, который специализировался на изделиях такого рода; она одна стоила владельцу около пятидесяти тысяч рублей. За оградой расстилался обширный сад с затейливо извивавшимися дорожками, а посреди него возвышался живописно скомпонованный дворец с круглой башней, придававшей всему зданию романтический, почти сказочный вид.
Те, кто имел доступ во внутренние помещения, не могли не любоваться их разнообразным художественным оформлением с использованием живописных и скульптурных мотивов. Особое восхищение посетителей вызывала парадная столовая — гордость хозяина, любившего обильные изысканные застолья и проводившего за ними большую часть своего времени. Ничего удивительного, что отделке именно этого зала было уделено особое внимание. Верхнюю часть облицованных дубом стен украшали десять панно, исполненных Э. К. Липгартом в духе голландской жанровой живописи XVII столетия. Как видно на публикуемом снимке, чрезвычайной роскошью отличался огромный двухъярусный резного дуба камин с изразцовым панно, на котором римскими цифрами значился год его создания — 1884.
Удивительное дело, но о том, что владелец дворца как-никак являлся генерал-адмиралом и главой российского морского ведомства, напоминал разве что сюжет одной из живописных вставок, где изображался корабль в море. Что собой представлял великий князь как человек и государственный деятель, пожалуй, яснее всего дают представление мемуары его двоюродного брата, великого князя Александра Михайловича:
«Алексей Александрович... пользовался репутацией самого красивого члена Императорской Семьи, хотя его колоссальный вес послужил бы значительным препятствием к успеху у современных женщин. Светский человек с головы до ног... которого баловали женщины, Алексей Александрович много путешествовал. Одна мысль о возможности провести год вдали от Парижа заставила бы его подать в отставку. Но он состоял на государственной службе и занимал должность не более не менее, как Адмирала Российского Императорского флота. Трудно было себе представить более скромные познания, которые были по морским делам у этого Адмирала могущественной державы.
Одно только упоминание о современных преобразованиях в военном флоте вызывало болезненную гримасу на его красивом лице. Не интересуясь решительно ничем, что бы не относилось к женщинам, еде или же напиткам, он изобрел чрезвычайно удобный способ для устройства заседаний Адмиралтейств-совета. Он приглашал его членов к себе во дворец на обед и, после того, как наполеоновский коньяк попадал в желудок его гостей, радушный хозяин открывал заседание Адмиралтейств-совета... Его повар был настоящим артистом».
Многолетний роман великого князя Алексея Александровича с графиней З. Д. Богарне, имевшей на него большое влияние, давал постоянную пищу для великосветской скандальной хроники. Ходили упорные слухи, что за назначение управляющим Морским министерством Зинаида Дмитриевна или Зинок, как фамильярно именовали графиню в придворных кругах, взяла с адмирала Н. М. Чихачева миллион рублей...
А 1 ноября 1907 года весьма осведомленная супруга генерала от инфантерии А. В. Богданович записала в своем дневнике: «Сегодня в 6 часов утра скончался в Париже от воспаления легких великий князь Алексей Александрович. Как генерал-адмирал Алексей Александрович никуда не годился, — при нем начались все неурядицы в морском ведомстве. Хищения при нем процветали».