Невыносимость собственной жизни и равнодушие окружающих – главные причины «черной меланхолии», уносящей каждый год жизни одной тысячи петербуржцев.
Последний шаг
«Ни один человек не в силах вынести той муки, что вынес я за эти последние три года. Больше не могу. Ухожу…».
«Мне сорок четыре года. Больше не вижу возможности продолжать это бессмысленное, унизительное существование…».
«Передайте Виктору, что он добился, чего хотел. Теперь он свободен, пусть живет и радуется жизни…».
«Юрочка, больше нет сил. Я так долго мучаюсь от своих болезней и мучаю вас всех, что не могу больше выносить это. Очень устала. Не беспокойся, мне так будет лучше. Поцелуй Надюшку. Скажите ей, что бабушка уехала в гости…».
Эти записки оставили самоубийцы. За год их набираются сотни. Еще сотни уходят молча, не желая формулировать мотив своего поступка.
По закону попытка самоубийства является основанием для помещения в психиатрический стационар. Смертью заканчивается в среднем одна попытка из пятидесяти. В половине случаев, придя в сознание, суицидник захочет себя добить. Институт скорой помощи имени Джанелидзе — одно из мест, где его будут заново учить жить. Но вначале — реанимация, барокамера, промывание, зашивание, переливание крови. Здесь, в палатах, выполненных в успокаивающих тонах, с кружевными занавесочками, лежат люди: мужчины и женщины, старые и молодые, больные и здоровые, семейные и разведенные, бедные и богатые. Причина уравняла всех.
Вообще-то, журналистам сюда нельзя. Знакомый врач провел меня по палатам в девять часов вечера, после последнего обхода.
— Это Володя, — бесстрастно рассказывает доктор, проводя меня по мужской половине. — Не хочет служить в армии. Его со второго курса института отчислили, он снова поступил, а отсрочка — тю-тю. Вынули из петли. Служить страшно, а вешаться не страшно.
Молодой человек с синей глубокой бороздой на шее делает вид, что спит.
— Вообще, студентов много, особенно почему-то девушек. Бывает, и умница, и красавица, и родители обеспеченные, и женихи с апельсинами сюда валом валят. А жить страшно. Один пожилой коллега здесь наблюдался, медик, доцент. Решил уйти. Депрессия. Вон Дима лежит у окна, беленький. Двадцать пять лет, у отца — автосалон. Девушка изменила, сел в «Мерседес» и в стенку въехал. Ногу еле удалось сохранить. ...Ну что, брат, дальше-то жить будем?
Парень, читавший какую-то книгу про бандитов, поднял глаза.
— Будем, — твердо сказал.
— Вчера не будем, а сегодня — будем?
Дима кивает с виноватой усмешкой.
— Ну и слава Богу… Бездомных много, — продолжает врач. — Это Николай, ночевал на вокзалах, везде гоняли. Нажил цирроз, пневмонию, псориаз. Никакого просвета. Бросился под поезд — оторвало ноги. Теперь пытаемся пристроить его в приличный приют.
Николай смотрит в сторону, как будто говорят вовсе не о нем.
— Вон Алексей, молодой бизнесмен. Взял кредит, прогорел. Счетчик тикает, а отдавать нечем. Увидел единственный способ решить проблему. Сумма у него, конечно, серьезная, но можно постепенно заработать, если дурака не валять.
— Откуда я столько возьму? — вскидывается парень.
— Попробуешь — и все получится… Тут на прошлой неделе один хрюндель выпиcался. Разбил машину приятеля, «восьмерку», залез на крышу и — с пятого этажа. Хорошо, кусты. Ты бы, Леша, тоже из-за «восьмерки» прыгнул?
— Ну, это разве проблема? — отвечает Алексей. — Вот у меня проблема.
— Через пару лет, даст Бог, тебе твоя проблема тоже покажется ерундой…
Черный феномен
Ежегодно в Петербурге фиксируется в среднем одна тысяча самоубийств. Приблизительно столько же человек становятся в городе жертвами умышленных и неосторожных убийств вместе взятых. Сравнение шокирует только не специалистов: в советские времена люди убивали себя на 40 процентов чаще, чем других.
Феномен, который древние называли tedium vitae, долгое время рассматривался просто как форма болезни сознания. Современная суицидология выделяет факторы, которые сопровождают уход вменяемых людей: урбанизация, заразительность самого явления, ослабление института семьи, разрушение ее внутренней гармонии, потеря работы… Среди возрастных категорий самоубийц выделяются три: 14 — 24 года (период постижения окружающего мира), 45 — 55 лет (переоценка ценностей) и после 70 лет (время неизлечимых болезней и одиночества).
Наука поделила самоубийства по формам. Суицид может быть побегом от действительности. Например, заключенный в тюрьме потерял надежду на освобождение, устал от лишений и вскрыл себе вены (по тюремным законам мешать самоубийце нельзя). Самоубийство-протест совершается в надежде объяснить что-то собственной смертью. Бывает самоубийство-защита. Например, петербургский академик, принимавший участие в создании Чернобыльской АЭС, после аварии кончает с собой, видимо, считая себя в какой-то степени виновным в гибели людей. Сейчас такого почти нет: ни в Минфине после дефолта, ни в Генштабе после Чечни честь не ставилась выше жизни.
Но случаи суицида слишком индивидуальны, чтобы их можно было запросто округлить статистикой. Например, у воспитательницы детского садика обнаружили сифилис. Родители устроили митинг с плакатами, требуя уволить женщину. Она покончила с собой. Позже выяснилось, что диагноз был ошибочным. В прошлом году взрезал себе вены студент 4-го курса Санкт-Петербургских духовных школ — впервые в истории этого храма веры, строго осуждающей самоубийство. Оказалось, что причиной стала внутренняя политика нового ректора: вербовка стукачей, «жучки», «трудовые послушания» сверх всякой меры.
Мотивы суицида самые разные: измена партнера, потеря поста, невозможность покупать себе дорогостоящие «игрушки». Но главное — регулярное и долговременное разочарование в том, что мир устроен справедливо.
Практикующие врачи говорят, что обычный человек отличается от самоубийцы тем, что он принял жизнь такой, какая она есть, со всей её красотой и грязью. Он учится никому не верить, не помогать, не ждать от жизни ничего хорошего. А самоубийца хочет от жизни большего, чем она дает ему в данный момент.
Многие самоубийцы до последней минуты надеются на спасение: обзванивают друзей, пишут записки с надеждой, оставляют открытой дверь. Самоубийцы хотят жить не меньше нас с вами. Но не могут.
«Тот, кто решил повеситься, газет не читает»
Мария Сагитова, консультирующий психолог, несколько лет проработала на телефоне доверия. До пятидесяти звонков в день. И именно от нее нередко зависело, решится человек на последний шаг или передумает, отойдет.
— Один из самых распространенных штампов, — рассказывает Мария, — что все суицидники — слабые люди. Ничего подобного. Они просто более живые, эмоциональные, чувствующие.
— Но демонстративщиков тоже, наверное, немало?
— К счастью, таких большинство. В основном это подростки и женщины. Женщины, например, в три раза чаще совершают попытки суицида, но среди погибших мужчин больше в пять с лишним раз. Лишь двадцать процентов самоубийц находились в пенсионном возрасте. Зато попытки мужчин после 50 лет чаще всех приводят к смерти.
— Существуют какие-то закономерности в способах, времени самоубийств, особые группы риска?
— Считается, что пик самоубийств приходится на время с утра до полудня. По времени года — весна-осень. Но на самом деле этот акцент очень незначителен. Самоубийства происходят в любое время года и суток, среди любых возрастов, слоев и семейных положений. Чаще всего вешаются и бросаются с высоты. Суицид заразен. Например, в октябре 1997 года в петербургском метро за две недели покончили с собой четыре человека, еще нескольких удалось спасти. На Западе были похожие эпидемии, например, у Эйфелевой башни или Ниагарского водопада.
— Какие советы вы можете дать размышляющим над убийством себя?
— Самоубийство может быть оправдано. Но только тогда, когда каждый сказал бы, что на вашем месте поступил бы так же. Нужно хотеть смерти, а не избавления от жизни. Нельзя при этом ненавидеть мир, потому что его восприятие становится неадекватным. Решившим уйти я бы посоветовала для начала просто выждать месяц: раздать долги, распорядиться имуществом. Нельзя же, например, сбежать, оставив детей голодать. Нужно просто переключиться. Одним помогает вытеснение душевной боли физической, другим — долго ехать куда-то или идти. Все в нашей жизни проходит. Нет такого суицидника, который, выжив, не пожалел бы впоследствии о своем поступке.
Условно убитые
В ведомстве начальника судебно-медицинской экспертной службы Санкт-Петербурга Валерия Андреева этим термином называют всех погибших неестественной смертью.
— В прошлом году мы зафиксировали 326 случаев утопления, около 700 — повешения. В обязанности службы входит установление причины смерти, а не расследование ее причин.
— Вы проработали в экспертизе всю жизнь. Как менялся со временем портрет типичного самоубийцы?
— Социальные и асоциальные условия далеко не всегда объясняют феномен самоубийства. Действительно, в середине 90-х часто кончали с собой молодые здоровые мужчины, разочарованные и обиженные, уволенные или подолгу не получающие зарплату. Тогда же вырос процент суицидов у стариков, которых государство обрекло на жалкое существование. Это объяснимо с точки зрения логики. По данным профессора Смирнова, в Петербурге в 1913 году на нищих приходилось 0,25 процента суицидов. Однажды я разговаривал с коллегой из благополучной Финляндии, где уровень самоубийств значительно выше, чем в России. Он не смог разумно этого объяснить. Что финн выпил, загрустил и повесился — не объяснение, хотя бы потому, что в соседней Норвегии, где климат еще мрачнее, уровень самоубийств почему-то низкий.
— Как вы думаете, общество может помочь потенциальным суицидникам пережить кризис?
— За время своей практики я наблюдал у некоторых людей страстное желание расстаться с жизнью. Однажды я даже испытал что-то похожее на «экспертную дрожь». От человека ушла женщина, и он решил покончить с собой (он написал в предсмертной записке, что не в силах жить без нее). Самоубийца несколько раз ударил себя топором по голове, потом выпил уксусную эссенцию. Он испытывал боль, но не умирал. Тогда он выпрыгнул с четвертого этажа, раздробил себе кости таза. При этом он смог подняться домой, поджечь квартиру и повеситься. Конечно, таких людей остановить невоз-можно.
Быть или не быть
Отношение общества к суициду было непостоянным, как все человеческое. У древних кельтов самоубийство больных и стариков было всем понятным явлением, существовало определение «скала предков». В Египте при Марке Антонии существовала академия (синапофименон), члены которой в порядке очередности заканчивали жизнь самоубийством, а на заседаниях обсуждали легкие и приятные способы его совершения. Ритуальные формы харакири и сати до сих пор в почете в Японии и Индии. На Ближнем Востоке суицид, наоборот, осуждали, а иудеи не применяли его вовсе (Израиль и сейчас находится на одном из последних мест по уровню самоубийств). Первые христиане, несмотря на зверские расправы над ними, почти не знали суицида (в Новом Завете единственный самоубийца — Иуда). С 1568 года Тридентский собор растолковал третью заповедь как «не убий и самого себя». В XVIII веке французский король мог подарить своей дочери имущество любого из подданных-самоубийц. В Европе и России практиковалось «ослиное погребение» самоубийц за пределами кладбища. В России покушавшихся на себя отправляли на каторгу, а с 1843 года помещали в тюрьму на срок от шести месяцев до года. Зато самоубийство в состоянии помутнения рассудка в стране никогда не наказывалось. А в Великобритании ответственность за суицид отменили лишь в 1961 году.
* * *
Получить бесплатную консультацию психолога в кризисной ситуации можно по телефону доверия клиники неврозов: 323-43-43.
Денис ТЕРЕНТЬЕВ